Велосипед был таким дряхлым, что буквально разваливался на ходу.
читать дальшеСэм осторожно прислонил его к стене и отряхнул руки от приставшей зеленой краски – заморачиваться с замком он не собирался. Такая рухлядь вряд ли была нужна кому-то, помимо него.
В здании школы оказалось предсказуемо пусто, и скрип, издаваемый подошвами кед, был оглушительно громким. Сэм ускорил шаг, чертыхнувшись про себя – привлекать внимания не хотелось – и взлетел по лестнице на второй этаж. Свернул знакомо за угол и замер перед изученной лучше всех в школе дверью.
В кабинете медсестры он, вроде, бывал чаще, чем в классе.
Дернув на себя скрипучую, старую дверь, он просунул голову внутрь. Медсестра как раз читала Адаму нотации, заклеивая пластырем рассеченную бровь:
– Хорошо, что швы не… – Она обернулась на звук и неприветливо бросила: – Заходи, Миллиган. Забрать пришел?
Сэм кивнул. Адам, насупившись, отвернулся и принялся старательно поддевать пальцем дыру на простыне.
– Цел? – уточнил Сэм, подходя к нему.
При ближайшем рассмотрении нос Адама оказался покрасневшим и распухшим, а в уголке рта запеклась кровь. И это не считая лба, которым уже занималась медсестра, и стертых костяшек пальцев.
– В рубашке родился, – недовольно сказала медсестра. – Повезло, что без переломов обошлось, слышишь?
Она несильно встряхнула Адама за плечо, и тот безразлично отозвался:
– Ну обошлось же.
– У тебя кости хрупкие, – попеняла в ответ та. – Я тебе сто раз говорила, чтобы ты аккуратнее был. А ты драку затеваешь!
– Он затеял? – недоверчиво встрял Сэм и обратился уже к брату: – Ты, что, сам?..
Адам молча повел плечами, что можно было принять за условное «да».
– Сам, – хмыкнула медсестра – у Сэма никак не получалось вспомнить ее фамилию: это при условии, что он ее вообще знал. – Еле разняли.