Угадайка 8.16

[spn-ugadajka]

А у Мартины снова веревочка запуталась вокруг пуговицы, и шарик забился над головой, синий и круглый, как огромная слива. Она дергала нитку, потом увидела гусеницу, большую, зеленую, с мохнатой спинкой и крапинками красными, и ей стало интересно, куда это гусеница ползет, и она забыла о Келли и о чае и жареных гренках с яблочным джемом, и о том, что в пять начинаются мультики.
Держа пальцами крепко скрученную нитку, она на корточках двигалась за гусеницей, вороша сухие прошлогодние листья.
Гусеница, наверное, тоже торопилась - к чаю или к деткам, или ещё по каким своим гусеничным делам. Мартина вспомнила, как в прошлом году, год назад, она учила времена года: январь, февраль - это зима, а март, апрель и май - весенние месяцы. Дядя Дженсен сказал, что декабрь - тоже зима. В декабре все звери спят, земля укрыта пушистым снегом и самые короткие дни в году - чай пить приходится, когда темно.
Дядя Дженсен ещё много что говорил.
Гусеница свернулась пушистым зеленым клубком, как колечко.
Мартина села на землю и прикусила палец.
Дядя Дженсен говорил удивительные вещи: про холодный, острый месяц, про зеркала, в которые не надо смотреть, про дома, в которые не надо заходить, про лампы, которые не стоит трогать.
Говорил, улыбался красиво и тепло - Мартина помнила, что он такой красивый-прекрасивый, - и поглядывал в сторону, будто оглядываясь на кого-то за своим плечом.
Шарик снова дернуло порывом ветра, и резко каркнула ворона.
- Марти-и! - позвали крыльца. - Домой.
Мартина хотела уже взять гусеницу, положить в карман, а потом дома что-то бы она придумала - здесь же холодно, но гусеница, почуяв неладное, вывернулась и шустро нырнула под прелые листья.
- Вот блин.

Жаль, что Мартина была ещё такая маленькая в прошлом году - она даже не знала, что такое часовая и минутная стрелки - и мало запомнила историй дяди Дженсена.