Угадайка 1.14

среда, 27 октября 2010

11:42

все записи пользователя в сообществе Вонг

Жарьте, рыба будет

- Так что теперь скажешь?

читать дальшеЗдорово шумит в голове, он не сразу понимает, о чём там, о чём шумит? Болью встряхивает, смрадом окатывает лицо.
- Говорить-то будешь?
Вот и спасибо, вот и различил. Дин сдавленно, больше надломленной грудью, чем глоткой, мычит. Пошёл ты к такой-то матери… У-блю-док.
- Ага, - тянет смрадный голос. – Значит, мальчику мало. Значит, добавки хочет.
Ненавидеть сильнее, вероятно, нельзя. И что сказать, если – смех да и только – говорить ему немного нечем: съеден, обглодан, разодран. Дин подскрёбывает силёнки напоследок, жжётся, жжётся и разрывает его заживо со спины. Торопливо он копит оставшийся воздух и, собравшись, выхаркивает прямо в смрад, гнусное, до смерти надоевшее лицо. Получи и заглохни, тварь.
Дальше – темнота. Слава там кому-то, что так.
Ничуть не удивительно, что всякий раз он срастается весь, от маленькой, свихнувшейся болью точки, раскручиваясь из неё обратным клубком.
- С возвращением, Дин, - почти ласково говорит Смрадный. Лицо у него кособокое и узкое, и он бы до смерти успел наскучить Дину, если бы не все эти штуки с невозможностью умереть. – Говорить будешь или снова – позабавимся?
Голос его звучит до тошноты нежно, а за одну такую ухмылку, Дин считает чистосердечно, убивать надо безжалостно.
Рот есть, лицо успело обтянуть тонкой, папиросно-шершавой кожей. Дин прикусывает губу, мотает головой: пошёл ты к ебеням, урод! – и готовится орать. Во всё своё вновь обретённое горло. Благо, орать здесь даже ему незазорно.
У Смрадного скорбно сжимается рот.
- Милый мальчик, ты меня не устаёшь радовать, - отчётливо произносит он. – Продолжим наше плодотворное общение.

Это лето – хрен его знает, лето сейчас или нет, будем считать, что лето, – оно начиналось так: обвисая на цепях и крючьях, голову повернуть – проблема, ох, Дин, какая проблема, повернуть голову и увидеть, что там, позади тебя, где пышет жаром и так неспокойно, и где спина уязвима, просто бери и целься, лопатки ознобью леденит: он так раскрыт, развёрнут, просто конфетка, сладкий мой леденчик, бормочет сухорожий урод, обтачивая лезвие на его, Дина, коже, конфетка-без-обёртки. Нет, он старался, отмалчивался, терялся, падал в жар и холод, и выдирало его обратно, к душному надоедливому голосу. Плохо здесь со временем, как по всему, а то бы Дин точно засёк, когда Смрадный выломал его наконец и Дин перестал ломаться, играть в героя, будто это кому-то надо, будто это чего-то стоит. Нет, думает он про себя, заходясь сипло-безголосым «по-жа-а-а-лу-й-ста!», это лето точно не станет самым любимым.

Вопрос: Хотели бы продолжения?